– Слушай, какие училки к нам приехали! Это нужно видеть! Я б обеим вдул. – Он, как придурок, хохотнул.

При слове «училки» в мозгу что-то щелкнуло. Кровь быстрее побежала по венам. По ходу, у меня теперь рефлекс на определенную профессию. А что если и ОНА здесь? Вряд ли. Но… Я встал из-за стола.

– Ну, пойдем посмотрим, кто тебя так впечатлил.

– Там одна вообще классная. Молоденькая сучка. – Снова смешок, который уже начал раздражать. – Вторая постарше. Мегера еще та. Натуральная стервоза. Но горячая, черт!

Я не особо вслушивался в Ванин треп. Чтобы ему понравиться, достаточно иметь руки, ноги и сиськи. Все, кто ему отказывал автоматически считались «стервозами». Так что, под таким описанием мог скрываться, кто угодно. Я повернулся к Ване:

– А из какой они школы?

Ваня пожал плечами:

– Могу узнать у Киры Николаевны, если нужно.

– Нет. Не нужно.

Направились к другому крылу. Почему-то эта идиотская экскурсия совершенно вылетела из головы. Какова вероятность, что «моя дорогая» Виктория Сергеевна будет здесь? Если бы не присутствие Вани, я бы посмеялся. Над самим собой. Дико хотелось всадить кулак в стену. Кажется, я уже просто не способен думать о привычных вещах. Какого хрена она оказалась в том переулке?

Мы подошли к просторному залу. Даже на мой взгляд он немного мрачноват. Под слоями штукатурки рабочие обнаружили старые фрески, которые чудом сохранились. Не знаю почему, но я решил их восстановить. Что-то в них было… Ладно, самому себе признаться можно. Для меня они были связью с Викой… Викторией Сергеевной. Я до сих пор помню уроки литературы, которые она вела. То, как она рассказывала… Я даже записался на ее кружок. Таскался, как идиот, лишь бы посидеть еще час напротив нее. Мне кажется, тогда она считала, что я прихожу, чтобы в очередной раз подоводить ее. Сдержать ухмылку все-таки не получилось. И для этого тоже. Не представляю, как мне удавалось скрывать свою одержимость. Я жил ради этих двух часов дополнительных занятий в неделю. До сих пор помню название кружка: «Зарубежная литература». Я сидел в компании еще шести дураков. Вот только в отличие от меня они приходили «за знаниями». Я же фантазировал о том, как трахаю Викторию Сергеевну и большую часть урока сидел с каменным стояком. В какой-то момент показалось, что я снова в школе. Иду по коридору в ЕЕ кабинет, предвкушая очередную встречу. За спиной ощущалась тяжесть рюкзака, во рту – сухость. По телу пробегали первые волны возбуждения. Сейчас я постучу в дверь, распахну ее и войду в пустой класс. Займу парту в среднем ряду – она моя с того самого мента, когда впервые увидел Викторию… Сергеевну. Однажды даже подрался с новеньким за это место. Больше никто садиться туда не смел. Привычно брошу рюкзак на пол и сяду. Через пару минут войдет ОНА. Удивится, увидев меня, нахмурится и быстро сотрет с лица выражение «Опять он здесь». Ухмыльнусь, давая понять, что прекрасно знаю, о чем она думает. Мое сердце пытается стучать в унисон с ее шагами. Стук каблуков по старому паркету – самый соблазнительный звук, какой я когда-либо слышал. Она сядет за стол, закинет ногу за ногу, снова бросит на меня серьезный взгляд. Меня едва ли потом не прошибает, когда мы встречаемся глазами. Прямо сейчас я представляю, как подхожу к ней, обхватываю за талию и усаживаю на стол. Мне достаточно только задрать ее юбку, развести бедра и отодвинуть в сторону трусики. Она сама потянется к моей ширинке, расстегнет "молнию" и притянет меня ближе. Подозревает ли Виктория Сергеевна, о чем я думаю, когда смотрю на нее? Когда мы вот так гипнотизируем друг друга. Я уже встаю, чтобы подойти к ней и сделать все, о чем только что фантазировал, как дверь снова открывается. Задроты-отличники вваливаются в кабинет. Дружно буравят меня пренебрежительными взглядами. Я прекрасно знаю, что они считают меня дебилом. Конечно. Ведь я ни разу не сказал ни слова ни на одном из занятий.

– …В двухтысячном году интернат был закрыт. – Голос Киры выдернул из воспоминаний.

Я заставил себя сосредоточиться на настоящем. Мы с Иваном все еще находились в коридоре, но уже подошли к дверному проему. Что-то заставило меня замедлить шаг. Когда мы уже собирались войти, как удар под дых раздался еще один голос:

– В две тысячи первом…

– Простите?

– Прощаю. Интернат закрыли в две тысячи первом.

Либо я чокнулся, либо она действительно здесь.

– Нет, у меня точные данные…

Кира, мать твою, заткни свой рот! Я должен слышать…

– Перепроверьте их. – Помню этот тон до боли в мышцах. Когда она обращалась так ко мне, я всегда чувствовал себя дураком, не способным понять элементарные вещи. Не знаю, что ощущал больше: ярость или возбуждение.

– Черт! – Ваня достал телефон. – Что-то не так с доставкой. Пойду разберусь.

Я кивнул, радуясь, что не пришлось искать повод, как сбагрить его отсюда.

– Что ж… – Снова Кира. – Теперь пройдем в другой зал. Там можно перекусить. – Быстро смекнула, что спорить с Викторией Сергеевной бесполезно.

Я ухмыльнулся. Она всегда была такой: категоричной, уверенной в своей правоте. Хрупкая и женственная, держала всех нас в ежовых рукавицах. И это в ней меня безумно влекло.

Топот ног и довольные возгласы ворвались в мозг. Пиццу юные фанаты истории оценили гораздо выше экскурсии. Они перебрались в другой зал, а я вошел, стараясь ступать тихо и осторожно. Она стояла около одной из фресок, которые мы пытались восстановить. Прямая напряженная спина, скрещенные на груди руки. Черная юбка и короткий голубой свитерок. По-учительски строго и скучно. Но на меня этот наряд подействовал, как доза наркоты. Юбка обтягивала округлую задницу, выделяя каждый изгиб. Меня бросило в жар, как при лихорадке. Интересно, она хоть трусики надела под нее? Совсем рядом раздался смех, и я вздрогнул. В зал вошли два пацана. Привлеченная шумом, Виктория тоже обернулась. Даже отсюда я видел ее суровый взгляд.

– Орлов и Кулешов! Вернулись ко всем! Быстро! – Ее резкий приказ прошелся огнем по венам. Такое впечатление, что меня насадили на десяток копий разом.

Пацанов как ветром сдуло. А у меня встал. От одного только ее голоса, от интонации, с которой она велела возвращаться им обратно. Я бы отдал все на свете, чтобы она точно так же приказала что-нибудь мне. Все, что угодно. Например, задрать эту чертову юбку, разорвать к чертям и отыметь прямо у стены. Я с трудом сделал глоток воздуха.

Вика снова отвернулась. Но на этот раз она прикасалась к стене. Тонкие пальцы очерчивали какой-то узор. Или буквы. Подошел ближе, остановившись за ее спиной. По сравнению со мной она была крошечной. Маленькой. Даже не доставала мне до плеча. Вдохнул аромат, исходящий от ее волос и кожи. Что-то потрясающе терпкое. Запах настоящей женщины. МОЕЙ женщины. Я шагнул еще ближе и наклонился к ее аккуратному ушку.

– Понравилась экскурсия?

Виктория Сергеевна вздрогнула и обернулась.

На ее лице угадывались бледные очертания синяков, хотя она и пыталась их скрыть. В который раз пожалел, что не выпустил уебку все кишки. Рука сама собой потянулась к Викиной щеке, но так и замерла в воздухе. Блики света отразились на ее очках, когда она запрокинула голову и резко бросила: